[homestuck fest]

PC-2. Дейв/Джон. Научная фантастика. Джон - молодой специалист по связям с инопланетными расами, переживает свой первый полёт за пределы Солнечной системы. Его корабль терпит крушение на планете, подозрительно похожей на Землю. Дейв - потомок поселенцев, которые отправлялись искать пригодные для жизни планеты в самом начале развития космической программы. Все считали, что поселенцы таких планет не нашли, но, как выясняет Джон, это было ошибкой.

Вопрос: ?

1. Жду исполнения!		22	(100%)
Всего:		22

@темы: Выполнено, Джон Эгберт, Дейв Страйдер, Pepsi-Cola-тур

Comments

[Гость]

привет, чуваки, я тут написал первую часть какой-то ебанутой космооперы. будет еще.
ау, оос, вселенский заговор, украинская мова в тексте и смерть персонажа; не, наши двое целы-живы.

1725 слов.

Корабль разбудил пассажира слишком поздно: правильный выход из анабиоза требует некоторое время, чтобы все системы организма запустились и заработали как им положено, и этот восстановительный период заложен в бортовой компьютер как абсолютный приоритет. Даже если отвалился двигатель, пробило обшивку и в крышке анабиозной ванны застрял метеорит, единожды инициированное пробуждение астронавтов должно пройти по инструкции; главное на любом звездолете землян – это генный материал будущих колонистов и те, кто будет им оперировать: биологи, генетики и, конечно же, женщины. В теории.
На практике же, когда Земля умирала под непрекращающимся метеоритным ливнем, всем было плевать на стабильность будущих колоний.
Когда обратный отсчет до конца света уже запущен и пути назад нет, все, что могла сделать планета – умереть с достоинством. Расплата пришла в самый неподходящий момент: парой столетий раньше человечество было заперто в своей паучьей банке, и это стало бы благословением и освобождением для переполненной планеты; парой столетий позже потеря одной колонии, пусть и самой древней, не стала бы для расы космических путешественников большим ударом.
Как всегда бывает с землянами, подготовка к достойной смерти началась с очередной войны. Кто-то нажал на красную кнопку, шестая мировая прошла быстро и без единого выстрела, Евроазиатская Конфедерация оттяпала кусок Австралии, а Свободные Штаты Афроантарктиды получили всю Южную Америку под предлогом «этот кусок земли когда-то отвалился от нашего континента». Подписав последний мирный договор, все страны рассекретили свои разработки, под дулом пистолета согнали в Гринвичский Научный Протекторат лучших ученых и дали два месяца из оставшихся четырех с половиной, чтобы разработать проект типового шаттла «Скайя»; по всем каналам запустили рекламу службы в космофлоте, по сути – набор пушечного мяса.
Выживали лишь те, кто мог прорваться сквозь рой астероидов, плотно облепивший планету, на маленьком юрком кораблике, и «Скайи» взлетали сотнями, тысячами и миллионами, чтобы единицы вышли на курс к ближайшим планетам, хоть сколько-нибудь пригодным для жизни. Пилотов обучали быстро, наспех: учили крутить баранку и давить на газ, нисколько не заботясь о собственной безопасности. Сдохнешь ты – взрыв твоего корабля уничтожит несколько астероидов, образуя лазейку для более удачливых. Звездолеты клепали из дерьма и палок, переводя линии производства наземного транспорта и бытовой техники в режим «Вторжение-413», заботясь лишь о том, чтобы при выходе на орбиту пилот испытывал перегрузки, хоть как-то совместимые с жизнью, и мог потом самостоятельно доползти до анабиозного отсека, где целительный медигель затянет все повреждения и погрузит счастливчика в сон. Они и состояли-то ровно из четырех блоков: кабины пилота для маневрирования в атмосфере, «спальни», простейшего гипердвижка, работающего по схеме «первый вошел, первый вышел» в неевклидовых подпространствах, открытых совсем недавно, и небольшой посадочной капсулы с банком клеток, всем необходимым для высадки на неизвестной планете и универсальной инструкцией по использованию всего этого.
В одной из последних модификаций «Скайи» процесс выхода из анабиоза несколько усовершенствовали – при любом повреждении двигательной системы корабля по венам спящего астронавта пускали нейротоксин, мгновенно убивающий всю высшую нервную деятельность и превращающий мертвый шаттл в своего рода радиомаяк, сигнализирующий другим не SOS, как можно было бы подумать, а «СЮДА НЕЛЬЗЯ».
Корабль Джона Эгберта был одним из первых: они с сестрой Джейд были предназначены для космоса, их растили и тренировали всю жизнь только для того, чтобы они прожили ее где-то среди звезд. Джейд была ценнее: помимо того, что ее юный мозг содержал в себе огромное количество разнообразнейших знаний, а тело было легче и гибче, чем у брата, позволяя тратить меньше медигеля на ванну, она была женщиной – женщиной, способной за свою жизнь без вреда для себя родить двадцать пять новых колонистов, двадцать пять чистокровных Homo Sapiens. Их гены не пришлось бы мешать с эндемичной фауной или использовать инкубаторы для обеспечения репродукционного цикла, как это делал бы мужчина.
Джейд была ценнее – выносливее, наблюдательнее и смелее; именно благодаря этому, когда они стартовали, она первой заметила шальной метеорит, несущийся прямо в лоб кораблику Джона.
Джейд была ценнее – ее лидерские качества и альтруизм были самыми высокими на курсе; именно поэтому она безо всяких раздумий направила свой шаттл наперерез огненному шару.
Джейд была ценнее – она не жалела свою собственную жизнь, готовая положить ее ради выживания других; именно поэтому она расплавилась в собственном кресле пилота, когда ее кораблик врезался в метеорит, изменяя его траекторию совсем немного, но достаточно, чтобы Джон успел исполнить совершенно немыслимый кульбит и увернуться.
Группу «Проспит» ориентировали на выживание; Джон выжил.
Группу «Проспит» ориентировали на выживание в полном составе, и, когда Джона разбудила сирена тревоги, гласящая об обнаружении пригодной для жизни планеты и одновременно – о несовместимых с дальнейшим функционированием повреждениях обшивки, он позволил себе растеряться на мгновение, прежде чем броситься к штурвалу, капая медигелем на грубо склепанный металлический пол.

[Гость]

+1

Автопилот уже направил корабль в атмосферу, но за время, прошедшее с момента вылета, в системе накопилось слишком много ошибок. Датчик наличия атмосферы сбоил, показывая совершенно нереалистичные цифры давления и плотности, а положение в пространстве непонятным образом высчитывалось, основываясь на координатах Земли, а не этой безымянной планетки в секторе Волос Вероники. Визуально можно было определить только наличие плотного слоя облаков над поверхностью планеты; что находилось под ними, было неизвестно – «Скайя» не комплектовалась даже простейшим инфракрасным сканером. Облака могли состоять из чего угодно: от жидкого азота до паров серной кислоты, но выбора не было, и Джон, боясь передумать, потянул на себя штурвал, уходя в крутое пике.
Ему всегда нравились перегрузки: они давали странное ощущение ожидания чего-то волшебного, прямо как в детстве, когда вагончик американских горок зависает на мгновение в самой высокой точке трассы, прежде чем на полной скорости упасть вниз. Легкость падения на большой скорости наполнила Джона, и он засмеялся – засмеялся вопреки всему, пролетая сквозь первый слой облаков как по маслу. Что ж, по крайней мере, местная атмосфера безвредна для легированной стали с титановой обшивкой. Еще в местной атмосфере могут находиться вещества в жидкой фазе – стекло кабины покрылось мельчайшими капельками осадка на выходе из особо плотного облака, и разглядеть что-либо внизу становилось все труднее.
Резким рывком вверх Джон выровнял корабль, слегка переборщив с нагрузкой; из носа тонкой струйкой брызнула кровь, но ему было не до этого – ошеломленный, он смотрел на расстилавшуюся под брюхом корабля землю, и едва удерживался от того, чтобы назвать ее Землей с большой буквы.
Вид внизу не слишком напоминал современную Джону Землю – расчерченную, измеренную, застроенную рационально и согласно утвержденному сотни лет назад проекту Превентивного Истребления; эта планета скорее напоминала Землю древнюю, древнюю настолько, что открытая вода, леса и ничем не занятые поля все еще не были обжиты людьми в полной мере. Джон часто смотрел фильмы и читал книги тех лет во время обучения; они с Джейд мечтали, как превратят свою колонию в идеальную копию того практически нетронутого рая. Местные горы еще стояли, не потревоженные интригами горнодобывающей промышленности и грохотом строительных кранов, ледники у полюсов до сих пор не были растоплены в период острейшей нехватки пресной воды – природа выглядела нетронутой, хоть тут и там попадались странные конструкции явно искусственного, но не совсем человеческого происхождения. Выбрав одну из этих конструкций, стоящую на отшибе у подножья горы, – божечки, настоящей горы! – он поймал кораблем воздушный поток, пижонски пронесся сквозь узкий каньон и наконец приземлился, пропахав из конца в конец неухоженное поле, засеянное какими-то странными растениями с огромными, с человека ростом, почти прозрачными круглыми плодами.
Среди земной флоры Джон таких припомнить не смог, но стебли у этой культуры были вполне себе зеленые, что означало наличие в них хлорофилла, а в атмосфере, соответственно, кислорода. Это обнадеживало – по крайней мере, зародышей не придется перекраивать под какой-нибудь гелиевый метаболизм. Если, конечно, местные обитатели вообще настроены на то, чтобы принимать у себя инопланетных гостей.
Один из них, выскочивший из конструкции, оказавшейся при ближайшем рассмотрении высокотехнологичным подобием муравейника, уже спешил через поле с криками, в которых четко можно было расслышать недовольство и злобу. Джон поспешно запустил программу анализа языкового паттерна на бортовом компьютере и бросился искать костюм – в криованну, как правило, ложатся голышом, а учитывая условия пробуждения, одеться раньше он банально не успел.
Тем временем гуманоид преодолел почти половину пути; стало видно, что он весьма и весьма напоминает обычного человека по всем базовым признакам – две верхние хватательные конечности, две конечности для ходьбы, осевая симметрия тела, рост около шести футов… Совпадало практически все, даже наличие волосяного покрова(впрочем, практически абсолютно белого; видимо, альбинизм у этого вида был намного более распространен, чем у землян), за исключением каких-то странных образований на голове, напоминающих рожки.
Компьютер наконец справился с идентификацией языка; кабина наполнилась чужим голосом, и Джон с удивлением узнал один из протоязыков, существовавших еще до Пятой Мировой и создания Конфедерации:
- Каркат, мати твоя бджола! Нормально посадити своє лайно не міг, чи що? Ти ж мені, сучий син, половину врожаю перепсував, падлюка! Якого хуя взагалі приперся, до кінця циклу ще п'ятнадцять оборотів, не дозріло ще нічого, і ніхуя більше не дозріє, спасибі, блядіна ти отака! І що це взагалі за хуевіна така, де відкопав, вона ж на льоту розвалюється, все поле уламками засрав!*
Понятно было немного – видимо, культура, которую Джон с таким неуважением раскатал при посадке, оставив за собой длинный след зеленоватой слизи, была весьма ценной для местного жителя; учитывая его схожесть с людьми, она в перспективе могла быть ценной и для него самого, и он почувствовал некий укол совести. Присутствие здесь разумных гуманоидов, возможно, являющихся потомками поселенцев из Первой космической программы 2148 года, было и величайшей удачей, и величайшим ужасом. Джейд бы сейчас явно выскочила наружу, чтобы вступить в первый контакт; он не Джейд, и его не готовили для этого. Он обычный лабораторный техник-биолог – не его дело завоевывать новые планеты, его дело – осваивать уже побежденные миры.
Джейд больше нет, и пришло время выживать одному.
Застегнув последнюю молнию пилотского костюма – когда-то он казался знаком величайшей чести, теперь же превратился в стандартную униформу смертника, - Джон неуклюже перехватил электрошокер, который так и не научился правильно держать, глубоко вздохнул, придавая себе как можно более грозный вид, и нажал кнопку разгерметизации шлюза.
С тихим шипением стальная пластина заглушки отъехала в сторону, и Джон внезапно оказался лицом к лицу с гуманоидом – впрочем, сейчас он с уверенностью мог назвать его человеком. Самый обычный Homo Sapiens, загорелый и веснушчатый, в яркой майке и штанах из какой-то грубой материи; в руках какая-то сильно модифицированная версия меча-пилы, оружия, которое на Земле запретили сразу после Четвертой Мировой за особую жестокость. Они настороженно смотрели друг на друга; Джон понимал, что такое оружие распластает его на двух маленьких Джонов, которые уже никогда не создадут никакую колонию, за три секунды ровно, и судорожно искал, как можно начать разговор. Наконец он прокашлялся и неуверенно сказал:
- З-здравствуй! Меня зовут Джон.
Удивительным образом это успокоило аборигена; он опустил оружие, небрежно прислонив его к трапу корабля, окинул Джона хмурым взглядом из-под странных круглых очков с темными стеклами, помедлил, неуверенно шевеля губами, и наконец, запинаясь, будто говорил на долго неиспользуемом языке, сказал:
- Ну, привет, мудила. Ты откуда такой разрисованный взялся, с побережья, что ли?

*- Каркат, мать твоя пчела! Нормально посадить свое дерьмо не мог, что ли? Ты же мне, сукин сын, половину урожая перепортил, подлюга! Какого хуя вообще притащился, до конца цикла еще пятнадцать оборотов, не созрело еще ничего, и нихуя больше не созреет, спасибо, блядина ты этакая! И что это вообще за хуевина такая, где откопал, она же на лету разваливается, все поле обломками засрал!

[G. Addams]

Автор. Автор... Я не... Я... у меня никаких слов нет, я обсмаковал первую часть молча, а потом гоготал в голос, перебудил всех, кого мог, и теперь я хочу вас любить до гроба и жениться на этом тексте.

Как всегда бывает с землянами, подготовка к достойной смерти началась с очередной войны.

- Каркат, мати твоя бджола! Нормально посадити своє лайно не міг, чи що? Ти ж мені, сучий син, половину врожаю перепсував, падлюка! Якого хуя взагалі приперся, до кінця циклу ще п'ятнадцять оборотів, не дозріло ще нічого, і ніхуя більше не дозріє, спасибі, блядіна ти отака! І що це взагалі за хуевіна така, де відкопав, вона ж на льоту розвалюється, все поле уламками засрав!*

Я. ОРАЛ. В ГОЛОС. ПРОСТО. ОРАЛ.

И - Джейд, Джейд, ДЖЕЙДДЖЕЙДДЖЕЕЕЙД!!

Если там какие правила не запрещают и если вы хотите - прошу открыться, разумеется) Я желаю гладить курсором ваш юзерпик ежедневно перед сном!

заказчик

[Гость]

пджжи, заказчик, это ж еще далеко не все!
первая часть она весь текст целиком, там же и дальше будет, настоящий каркат прилетит и вообще приключения, а ты уже меня убить хочешь, лол.
мне, конечно, приятно, но ты пджжи, завтра будет лучше.

[G. Addams]

Ну чего сразу убить? Забрать в рабство и заставить писать вечно, всего-то.
Но ладно, до завтра я, наверное, вытерплю.

[Гость]

Это великолепно, автор. Просто великолепно.
<3

[Asahisama]

О БОЖЕ АВТОР
КАК ОНО МОЖЕТ БЫТЬ НАСТОЛЬКО ИДЕАЛЬНЫМ
Ваша Джейд охуенна и я сделаю вид, что не жажду предыстории

- Каркат, мати твоя бджола! Нормально посадити своє лайно не міг, чи що? Ти ж мені, сучий син, половину врожаю перепсував, падлюка! Якого хуя взагалі приперся, до кінця циклу ще п'ятнадцять оборотів, не дозріло ще нічого, і ніхуя більше не дозріє, спасибі, блядіна ти отака! І що це взагалі за хуевіна така, де відкопав, вона ж на льоту розвалюється, все поле уламками засрав!*

БОЖЕ КАК Я РЖАЛ НЕЛЬЗЯ ТАК С ЛЮДЬМИ АВТОР XDDDD
Вы создали отличную вселенную, я прямо радовался, читамши про Землю будущего и вообще **
иииииииии жду продолжения с нетерпением! Лучей вдохновения вам, автор! <3

[Jonathan L]

Автор, не бросайте, ладно?

[Гость]

НА НАХ ЕПТА!
минздрав предупреждает: у автора проблемы с написанием диалогов, юмором, здравым смыслом и переходом между сюжетными арками. ЭТО МОЕ ПЕРВОЕ МАКСИ ГОГПОДИ ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ. алсо, вы хочете джейд - их есть у меня, лол.

итак, часть вторая, где, по традиции, не происходит практически ничего нового, Джона впервые пытаются убить и DA PLOT THICKENZ.

примерно небеченых 1600 слов

Аборигена звали Дейв; абориген был примерно того же возраста, что и сам Джон; абориген был весьма и весьма огорчен столь внезапным вторжением в свою тихую аграрную жизнь. Впрочем, отвести Джона домой и хотя бы накормить, прежде чем допрашивать и сдавать местным властям, он все-таки согласился, и сейчас Джон сидел за грубым подобием стола из пары бетонных блоков и нескольких досок, пытаясь понять, что именно ему подсунули вместо стандартного земного дрожжевого пюре, и можно ли это вообще есть.
«На незнакомой планете первым делом ищите мартышку», говорили им инструктора. «То, что жрет мартышка, можете жрать и вы».
Джейд тогда спросила: «А если мартышка ничего не жрет?»
«Сожрите мартышку», ответили ей.
Мартышек вокруг не наблюдалось, но наблюдался вполне здоровый и довольный жизнью абориген, который навалил себе из кастрюли такую же порцию так называемого «личиночного рагу» и усердно ее наворачивал за обе щеки. Джон еще раз недоверчиво обнюхал тарелку, выловил из рагу небольшой кусочек того, что смог идентифицировать как мясо, и решительно засунул его в рот.
На вкус оказалось вполне приятно, но вот странный зеленоватый цвет блюда игнорировать выходило с трудом.
- А из чего это сделано вообще? – осторожно поинтересовался Джон, выковыривая из тарелки что-то, больше всего похожее на лапку насекомого. Дейв пожал плечами, не переставая жевать:
- Ты совсем темный, что ли? К вам там на побережье совсем сборщики не залетают, ленятся? Ну бывает у троллей перепроизводство какой-нибудь линии гемоспектра, они их прессуют в консервы и нам продают. Гуманитарная, типа, помощь.
- Троллей? – переспросил Джон. В его памяти это слово ассоциировалось только с фольклорными персонажами легенд эпохи двухтысячных, которые огнем и мечом искореняли невежество во всемирной компьютерной сети; в этом обществе троллями, видимо, называли какую-то особую высшую касту населения, которая даже имела право на выдачу питания остальным жителям.
- Так, чувак, это уже не смешно. Харе придуриваться, амнезии у тебя точно быть не может, башкой ты явно ни во что вломиться не успел. Откуда свалился на мою голову, а? – Дейв подозрительно сдвинул брови и словно бы невзначай опустил руку под стол, где, как очень хорошо помнил Джон, мирно лежал его меч. Почувствовав ласковое прикосновение холодного металла к ноге, Джон мгновенно облился холодным потом, но решил держать легенду до конца:
- Да нет, просто у нас хутор на отшибе, я сам не контактировал с ними никогда, всем этим сестра занималась…
- Понятно все с тобой, - перебил его Дейв; цепь на мече ожила на мгновение, провернувшись всего на одно звено, но этого хватило, чтобы Джон, взвыв от боли, вскочил с места и отпрыгнул к стене, - Давай, рассказывай, из какого сектора будешь, умник. Вот ведь синекровные до чего дошли, уже искусственную кожу изобрели, и как только не жалко на шпионов тратить…
- Эй, эй, я не шпион! Человек я! С Земли! – испуганно заорал Джон, вжимаясь в стену. Режущая кромка меча остановилась в опасной близости от его носа; Дейв почесал свой собственный нос и удивленно спросил:
- Земля? Что-то не слышал, новая колония какая-то? А, один хрен зря ты со своей планетки выперся, у нас на Дёрсе особо дебилов не жалуют, - почти сочувственно резюмировал он и снова запустил цепь.
- Да подожди ты! Земля – это родина человечества, там и твои предки жили когда-то, наверное! – в последней попытке убедить этого параноидального аборигена, что его подозрения беспочвенны, выкрикнул Джон, - А теперь там никто не живет, разве что на метеоритах бактерии какие-нибудь прилетели и микробную цивилизацию создают… Я вот колонист, улетел, нас там миллионами выпускали, хотели разум во вселенной сохранить, а про вашу планету не знал никто, думали, что вы погибли все…
Он говорил быстро, взахлеб, плотно зажмурив глаза, чтобы не видеть перед собой мелькающие лезвия; вдруг движение воздуха, которое создавала своим вращением цепь, слегка отдалилось, и, прервавшись на полуслове, Джон осторожно приоткрыл один глаз. По крайней мере, прямая угроза для жизни на данный момент исчезла – как раз в этот момент Дейв поднял очки на лоб, и, близоруко щурясь, всматривался в нашивку группы «Проспит» на нагрудном кармане Джона: белая корона с четырьмя зубцами на золотом пятиконечном щите. Наконец он забавно сморщил нос и вновь опустил очки на глаза, но Джон успел заметить, что радужки за темными стеклами отливали каким-то странным оттенком красного. Это вполне согласовалось с изначальным предположением об альбинизме местных жителей, но классический альбинос физически не мог загореть!
- А почему ты загорелый? – поглощенный перебором всех известных ему случаев альбинизма Джон не сразу заметил, что ляпнул это вслух; до него дошло, какую глупость он только что сморозил, только когда Дейв заржал на всю комнату и наконец выпустил меч из рук, заботливо погладив лезвие напоследок.
- Да вот уродился, блин, такой, загораю, хоть и белый весь. Что, генетик хуев, уже продумал, как бы мне яйца ночью отрезать, чтобы мутацию не распространял, а? Они у нас все такие, живодеры мамкины, им лишь бы генофонд почистить.
- Н-нет, ты что, я… - под этим насмешливым взглядом и без того уже запутавшийся в местных обычаях Джон окончательно стушевался и затих. Дейв хмыкнул:
- У нас у всей семьи такая мутация – вон, тетка Роксанна в особо жаркое лето тоже такая шоколадная блондиночка вся становится, я бы вдул только так, и кузине моей передалось… Видать, совсем у этой вашей Земли дела плохи, раз даже таких придурков в космос посылают. Ты мне лучше скажи – про метеориты не пиздишь?
- Да зачем мне!.. – искренне возмутился Джон; как первому Сыну Земли, ему с самого детства вдалбливали причудливую смесь общей морали и морали первых поселенцев – например, вранье в список аморальных вещей входило, а вот убийство эндемичной фауны для обеспечения безопасности колонии – ни в каком виде. Джейд освоила идеологический курс за два занятия; в ночь перед третьим ее поймали за установкой крохотной паучьей мины у входа в квартиру преподавателя философии, но не наказали, а поставили наивысший балл по предмету автоматом.
- Провокационные настроения распространять, хули. Ладно, припрется Каркат, я ему вместо урожая про тебя расскажу, авось забудет. Он у нас тут на пророчествах поехавший, а про метеориты у них, троллей, понимаешь, самое что ни на есть главное священное писание, - задумчиво произнес Дейв, шагнул обратно к столу и принялся собирать посуду. Взяв в руки почти полную миску Джона, он понюхал содержимое, облизнулся и повернулся к все еще прижатому к стене гостю:
- Ты доедать-то будешь? На редкость прямо годные консервы попались, люблю зелененьких, они нежные-нежные такие…
Джон молча кивнул, выхватил из его рук миску и принялся ее опустошать так быстро, так только мог, почти не жуя; стрессовая ситуация совсем подкосила и так находящийся не в лучшей форме организм, и он чувствовал только мгновенно упавшую на плечи усталость и дикий голод. Вылизав дочиста посудину, он оставил ее на столе и заглянул в соседнюю комнату, где парой минут раньше скрылся Дейв.

[Гость]

+1

Жилье здесь собирали из одинаковых блоков – наверное, традиция пошла еще со времен исхода с Земли, когда невероятно перенаселенную планету, каждый квадратный сантиметр которой был занят чьим-нибудь телом, жильем или вещью, застраивали не вширь, а вверх, просто скидывая с вертолета новые этажи, собранные из типовых личных жилых пространств 1х1, не менее типовых общественных пищепроводов и гигиенических кабин. В некоторые моменты того дикого века человечеству грозил полный уход в виртуальную реальность, как и предсказывали создатели древних памятников культуры, и некоторые государства полностью поддерживали это решение.
В Пятую Мировую их жители погибли первыми, а территорию прибрали к рукам наиболее беспринципные захватчики.
Дышать стало чуть легче, когда оставшихся в живых перераспределили по новым квартирам, но долго это продолжаться не могло. Первые бунты подняли женщины: инстинкт размножения, пусть и подавленный веками принудительной стерилизации по генетическим показаниям, все же давал о себе знать. Женщины хотели семью и детей; Земля не могла дать им этого, и первые корабли космических странников, ищущих лучшей доли, повели именно женщины.
Не вернулся никто, и планета вздохнула спокойно – к сожалению, всего на два с половиной столетия.
В курсе истории это событие освещалось крайне скупо: момент величайшего стыда всего человечества замолчали, как только умерли последние его свидетели, и в современных учебниках от него осталось лишь несколько строчек в разделе важных дат.
Джейд любила копаться в архивах; однажды она принесла Джону удивительную реликвию – фотографию на древней голобумаге, где была запечатлена маленькая женщина с растрепанными черными волосами и горделиво вздернутым носом-пуговкой. Передние зубы у нее выступали вперед, как у кролика, делая пухлое лицо еще более забавным, и Джон разулыбался при взгляде на фото, сам не зная, почему. Он перевернул карточку и прочел подпись, выбитую отдельными атомами на обороте: «Беатрис Джейн Крокер, капитан флота Исхода, в день отлета первого корабля».
- Ух ты, какая древняя штуковина! – искренне восхитился он и недоуменно добавил: - Но зачем она нам?
Джейд серьезно взглянула на него поверх своих смешных круглых очков:
- Юридически – она наша какая-то там пра-пра-пра-бабка. Она оставила после себя огромную корпорацию, Джон; если порыться в истории нашей «Скайанет», то в самом ее начале будет крохотная дочерняя компания «Крокеркорп», скорее даже - ответвление фонда по развитию космических путешествий. Зачем-то ей было нужно, чтобы через двести с лишним лет после ее предполагаемой смерти на Земле снова готовили колонистов…
- Ну, может быть, она хотела, чтобы любой мог получить возможность улететь? Тогда ведь условия жизни были просто ужасные! – неуверенно предположил Джон. Джейд упрямо замотала головой:
- Тогда почему вторую космическую программу запустили всего несколько лет назад? Нет, Джон, в этом есть какая-то система, план, рассчитанный на далекое будущее, и я до него докопаюсь.
- Эй, чего стоишь? – раздался совсем рядом резкий, насмешливый голос, выдергивая Джона из воспоминаний, и он моргнул, возвращаясь в реальный мир. Дейв стоял прямо перед ним, нетерпеливо маша рукой прямо перед его носом, и, судя по недовольной интонации, занимался этим уже довольно долго.
- Да так, задумался, - поспешно ответил Джон, отводя глаза; хозяин дома недоверчиво хмыкнул и ловко проскользнул мимо него, обернувшись на секунду:
- Плюхнись там спать куда-нибудь, совсем, видать, накумаренный уже.
- Подожди, - запоздало очнулся Джон, - а как ты понял, что я не местный?
Дейв остановился у самой двери наружу и широко улыбнулся - впервые за все это время. Джон с содроганием приметил ненормально развитые верхние клыки, но не успел ничего подумать об их вероятном происхождении:
- У нас на Дёрсе люди на побережье вообще больше получаса не выживают, придурок.

[G. Addams]

«На незнакомой планете первым делом ищите мартышку», говорили им инструктора. «То, что жрет мартышка, можете жрать и вы».Джейд тогда спросила: «А если мартышка ничего не жрет?»«Сожрите мартышку», ответили ей.

Это прекрасно.

вон, тетка Роксанна в особо жаркое лето тоже такая шоколадная блондиночка вся становится, я бы вдул только так

И это прекрасно!

поймали за установкой крохотной паучьей мины у входа в квартиру преподавателя философии, но не наказали, а поставили наивысший балл по предмету автоматом.

А это втройне прекрасно!

И... боже, это всё целиком прекрасно, у вас просто невероятная Джейд, у вас совершенно очаровательный Джон и такой здоровский Дейв! И всё это в мире совершенно офигенном, ужасно интересно узнавать про него больше!

[Анянь, просто Анянь]

Автор, продолжай и не останавливайся

[Анянь, просто Анянь]

Автор, продолжай и не останавливайся

[Гость]

если автор совсем дебил и пишет какой-то пиздец, вы скажите, я тогда на порнушку в рамках одной главы все сверну и баста, лол.
текст вымучен отрывками и практически не перечитывался, все как-то очень печально и я все больше чувствую, что пишу в никуда. азаза погладьте меня хочу каментов
энивей, часть третья, где все еще ничего не происходит, но сюжет скоро закрутится, I FUCKING SWEAR!

что именно играл Джон:

1620

Анабиоз не является сном как таковым; для того, чтобы видеть сны, необходимо, чтобы мозг функционировал в относительно полном объеме, в состоянии анабиоза же действуют лишь самые необходимые системы организма, обеспечивая минимальную жизнеспособность, но не более. Человек в состоянии анабиоза абсолютно беззащитен – жизнь в его теле поддерживает медигель и реанимационные системы ванны, и, стоит им получить хоть малейшее повреждение, этот и без того слабый огонек угаснет навсегда.
Естественно, вокруг этой процедуры никогда не утихали жаркие этические споры на самые разнообразные темы. Что происходит с разумом пациента, пока его тело находится в состоянии контролируемой клинической смерти? В какой момент пациент в анабиозе перестает считаться человеком и становится лишь впустую функционирующей оболочкой? Как быть с целыми государствами, состоящими из криоцехов, где ровными рядами выстроились стеллажи с ваннами, в каждой из которых находилась абсолютно стандартная и имеющая все права современного человека особь Homo Sapiens? Чем же все-таки космический анабиоз отличается от запрещенных ныне эмуляторов виртуальной реальности, при длительном использовании которых персональный личностный код в конце концов изменялся настолько радикально, что для своего существования такому разуму больше не требовалось органическое тело в принципе?
Как вы, яйцеголовые, собираетесь отправлять куда-то космонавтов, если долгосрочные эффекты анабиоза так до конца и не изучены? Пусть даже каким-то чудом корабль доберется до пригодной для жизни планеты класса «Е-612», но как вы можете быть уверены, что из него не вывалится овощ, сумасшедший или инвалид, чей разум будет в полном порядке, но функции тела так полностью и не восстановятся?
Яйцеголовые огрызались, требовали новых и новых грантов, усыпляли лабораторных обезьян и добровольцев сотнями, однако к 413 году вопрос об этике долгосрочного ограничения функций организма все еще оставался открытым, и теперь не закроется уже никогда.
Для Джона такого вопроса просто никогда не существовало: снов он не видел в принципе. Совсем. Никаких. Как правило, ему хватало ума не говорить об этом – у Детей Земли в принципе не должно было быть никаких проблем с головой, а отсутствие снов крайне явно сигнализировало, что оные проблемы все-таки есть. До определенного возраста он не знал, что такое «сны» в принципе; узнав же, долго завидовал тем, кто проводил свои обязательные восемь часов сна не просто в глухом забытьи, но в других мирах, пусть даже эти миры часто бывали кошмарными. Лишь однажды он решился пожаловаться на эту вселенскую несправедливость – когда Джейд, страдавшая то от кошмаров, то от приступов тихого лунатизма, в очередной раз проснулась с придушенным вскриком и бросилась к брату, судорожно ощупывая его лицо; недовольный такой ранней побудкой Джон тогда недовольно проворчал:
- Ты что, у нас обоих сны забрала? Я вот вообще как робот вырубаюсь, ничего никогда не вижу…
Все еще гладя его по щеке одной рукой и утирая слезы с кажущихся необычно маленькими без очков глаз другой, Джейд всхлипнула:
- Я не знаю, Джон! Я все время вижу, как ты умираешь, и все время по-разному – разбиваешься на корабле, тебя убивают мечом на войне, как в книжках, или вообще торжественно казнят в большом дворце… А я потом хожу одна, ищу тебя, я знаю, что можно все исправить, если найти тебя и разбудить, но тебя нигде нет, а еще я вижу много разных тебя, но это все не тот ты…
- Ну вот он, тот я, видишь, живой… - растерянно пробормотал Джон, притягивая к себе сестру и ласково гладя ее непослушные волосы в попытке хоть как-то успокоить; та притихла на мгновение и срывающимся голосом зашептала, зарываясь лицом в смятую пижаму:
- А если ты тоже не тот? Во сне ты всегда разный, и я не знаю, какому тебе верить… А того тебя, который здесь, вообще нигде нет!..
В эту ночь они так и не уснули; на утренних тестах оба показали повышенную нервозность и усталость, и руководители проекта приняли решение расселить их по отдельным комнатам. С тех пор Джон не слышал от сестры ни одной жалобы – они оба понимали, что после следующего прокола могут больше не увидеться вовсе.
За прошедшие годы было очень легко забыть об этом случае, но что-то в подсознании Джона постоянно цеплялось за несколько ночных часов, наполненных рассказами Джейд о мире из ее снов. Что-то не давало махнуть рукой и просто списать ситуацию на игры подсознания; не давало забыть, что сам Джон этого лишен навсегда.
Не давало заснуть множеством долгих ночей.
Не давало проснуться одной долгой ночью на незнакомой планете; царапало мучающийся разум изнутри, трясло тело в бреду, билось в висках знакомым голосом.
Джон.
Джон.
Джон, проснись!
Джон испуганно подскочил на кровати и закашлялся; в комнате пахло каким-то горьковатым освежителем воздуха. Оглядевшись вокруг слезящимися глазами, он увидел лежащую на окне охапку веточек чего-то, очень похожего на полынь, и устыдился: пусть даже на Земле оставалось крайне мало растений в диком виде, но быть не в состоянии отличить искусственный запах от естественного… Тихо ругнувшись, Джон встал с кровати, разминая затекшую шею, и потянулся к веточкам, чтобы рассмотреть их поближе, а заодно и открыть окно.
Веточки оказались пластиковыми, но щедро политыми до сих пор еще не испарившейся ароматической жидкостью, а на окне не было защелки; видимо, оно управлялось голосом или с пульта, и Джон отправился на его поиски.
Комната Дейва практически ничем не напоминала заваленный учебниками, образцами для внеклассных экспериментов и неглаженой одеждой личный блок Джона; любительница вырастить цветы в оболочке от мины Джейд тоже вряд ли бы оценила беспорядок, но здесь определенно было намного уютнее, чем в стандартизированных земных жилищах. Джон моментально оценил весьма внушительную коллекцию окаменелостей, стеллаж с которой занимал практически всю восточную стену – большая часть экспонатов, видимо, принадлежала этой планете, но среди них затесалось и несколько самых обычных земных трилобитов, мирно соседствовавших с потертым чучелом четырехкрылой белой вороны. К окаменелостям примыкала стойка с несколькими музыкальными процессорами, практически не отличающимися от земных – у Джона тоже стоял подобный, но он отключил все функции, кроме аналогового синтезатора. Здесь синтезатор был задвинут в самый дальний угол, а недавно использованные вертушки еще проецировали частотную кривую последнего трека на полстены изломанной ярко-красной нитью.

[Гость]

+1

Движимый любопытством, Джон вызвал клавиатуру синтезатора на передний план и осторожно провел по ней пальцами. На подушечках остались серые ошметки пыли; вытерев их о штаны, Джон наклонился, чтобы сдуть остатки, и именно в этот момент сзади раздался возмущенный голос Дейва:
- Э, к вертушкам не лезь, уеба!
Джон мгновенно отшатнулся от инструмента, бормоча сбивчивые извинения; Дейв метнулся мимо него и принялся придирчиво осматривать свои драгоценные вертушки, ласково поглаживая их костистыми пальцами с обломанными под корень ногтями. Удостоверившись, что все в порядке, он смягчился и подозвал Джона небрежным кивком:
- Тебе чего тут нужно было?
- Ничего, просто у меня тоже синтезатор был, пальцы размять хотел… - приготовился оправдываться тот, но Дейв почти сразу остановил его предупредительным жестом:
- Понял, без базара. Ну-ка, сбацай что-нибудь – я все равно не умею, просто так модуль стоит, уже загнать кому-нибудь хотел, вот и проверю заодно, работает ли вообще, - снова вызвав клавиатуру, он отошел к окну, и в комнату ворвался порыв свежего ветра, несущий какой-то не слишком приятный сладковатый запах; только тогда Джон осознал, насколько до этого здесь было душно. Глубоко вздохнув, он еще раз провел рукой по клавиатуре, стирая остатки пыли, неуверенно нажал одну клавишу, другую, третью… Застоявшийся инструмент откликался охотно, наполняя мягкими звуками небольшое помещение; несмотря на размеры, акустика у комнаты была отменная, и Джон с наслаждением окунулся в мелодию. Обычно они играли вместе с Джейд, и сейчас отсутствие аккомпанемента чувствовалось; но вдруг к одиночным фортепианным нотам присоединилась робкая скрипка – присоединилась и взвилась, перебивая мелодию и заставляя Джона быстрее и сильнее перебирать клавиши, подстраиваясь под задаваемый ей ритм. Когда вступил саксофон, Джон уже был готов к этому – он вел мелодию быстрым повторяющимся перебором, остальное было за глубоким голосом нового инструмента, и в конце концов остановился вовсе, лишь роняя изредка четкие отдельные ноты в такт переливам духовых.
Саксофон затих; Джон медленно, одной рукой отыграл последнюю гамму, каждую ноту чуть тише другой, и наконец остановился, не в силах оторвать руки от инструмента и нежно поглаживая клавиши кончиками пальцев. Дойдя до самых низких нот, он вдруг наткнулся рукой на чужие пальцы и резко отдернул ее; Дейв стоял совсем рядом, у блока аккомпанемента, положив одну руку на пульт, и по его темным очкам невозможно было прочитать, о чем он думает.
Молча хлопнув Джона по плечу, он развернулся и в несколько широких шагов вышел; каким-то шестым чувством Джон понял, что синтезатор продавать в ближайшее время явно никто не будет.
Он потренировался еще с полчаса, но играть одному было довольно скучно, и он выглянул в соседнее помещение. Дейв стоял за терминалом компьютера и что-то быстро набирал на голоклавиатуре; Джон успел мельком увидеть окно программы-мессенджера с текстом на странном языке с даэдрическим шрифтом и яркие голубые обои, прежде чем Дейв его заметил и свернул проекцию.
- Слушай сюда, - сказал он, - через два цикла оборотов сюда прилетит сборщик. Он – мой давний знакомый, да и должок за ним есть, поэтому твое присутствие здесь отмечать не станет. Отметит зато недостачу в урожае слизикв-
- Чего-чего? – изумился Джон.
- Слизикв, придурок! Ну тех зеленых хреновин, которые ты при посадке мне все расхуячил. Они из них слизь добывают для коконов своих, ну, типа, спят в ней. Некоторые, которые совсем умственно отсталые, еще и жрут, глюки ловят только так, но весь свой тролльский организм сажают к хуям и дохнут даже быстрее желтокровных, - увидев, как Джон снова разинул рот, Дейв предостерегающе вскинул руку, - Потом объясню, хрен с тобой, сейчас иди, переодевайся в рабочий комбез и на поле, говно ворочать.
- Какое говно?
- Такое, епт! Новую партию кто выращивать будет? Хорошо еще, они зреют быстро, четыре цикла и готово, так что я не особо проебался, но восстанавливаться надо. Давай, давай, пошел, комбезы в сарае за домом, там же и помыться потом можешь, - видя, что Джон все еще стоит в прострации, Дейв попросту подошел к нему, схватил за шиворот и повел за собой.
- А кормить-то будут? – обреченно спросил Джон, поняв, что свое лихое приземление придется отрабатывать еще минимум месяц. Дейв радостно ощерился:
- Вот как уберешь свою лоханку с поля и обшивку обратно прилепишь, тогда и покормлю!

[Asahisama]

*вбегает в комментарии, разбрасывая сирца*
Автор, вы космос и все пузыри Дальнего Кольца, вместе взятые!
Вас любить и цитировать везде и всем!
Саунд охуенен, ВЕСЬ ОН.
Джон охуенен, Джейд охуенна, Дэйв просто покорил моё кокоро <3
Матчасть со слизиквами и прочими мелкими деталями покоряет. Оно идеально более, чем полностью.
*ждёт продолжения*
ни в коем случае не сливайте на порнуху, оно слишком прекрасно ёпт.
*хатикомод*

[Анянь, просто Анянь]

если автор совсем дебил и пишет какой-то пиздец, вы скажите, я тогда на порнушку в рамках одной главы все сверну и баста, лол

Автор, заткнись и пиши! Никакой это не пиздец ЭТО ОХУЕНЧИК. больше, больше сюжета!
Всё просто прекрасно и читать действительно интересно. Нельзя сливать и сводить к порнушке!

[Сомнамбулист]

Автр, я не знаю, что там но очень жду конца,чтобы сразу целиком прочесть.
ооощееень интригует

[Желудёвая]

Автор вы няша вам надо писать еще, вам не надо никуда сливаться, все так круто! *-*

[Буква А.]

автор, не знаю, что вы курите, но я готова достать вам еще пару порций
вы космос

[G. Addams]

если автор совсем дебил и пишет какой-то пиздец, вы скажите, я тогда на порнушку в рамках одной главы все сверну и баста, лол.

нетнетнетНЕТНЕТНЕТ! Пожалуйста, пишите ещё, пусть это будет много и так же вкусно!

все как-то очень печально и я все больше чувствую, что пишу в никуда. азаза погладьте меня хочу каментов

нетнетнетНЕТНЕТНЕТ! [2] То есть, дададаДА, поглаживания мира, все они вам!

Честно говоря,позавидовал Джону, я бы тоже хотел спать без снов х)
Мне ужасно нравится, как вы описываете мир, эти этические споры, фишечки с медигелем, процесс обучения Джона и Джейд, а потом слизиквы и ОХ эта сцена с музыкой! Ваша нф она прямо в кокоро, прямо в него!

[voidy things]

автор-автор, я не умею гладить людей, но за эту аушку я готов отдать вам все поглаживания этого мира, ВСЕ ИХ, ага. Пишите, вы пишете охуенчик, торт, рояль синтезатор с ВЕРТУХАМИ и Страйдер(тм) уже спешат к вам на лучах моего обожания

[Гость]

ой, ребята, спасибо, ниажыдал :3

Сомнамбулист, вам придется ждать еще очень долго, лол, там задумок у меня еще на вот такого же размера глав десять, если только основной сюжет прописать, а уменя дикая тенденция растекаться мыслью, сами видите.

R. Angier, ну вы же помните, к чему привело отсутствие снов у джона в комиксе? ВОТ ТУТ-ТО И ВЕСЬ ПРИКОЛ! спойлерну, что джейд мы, возможно, еще увидим в настоящем. или не увидим, я еще не решил, лол.

[Гость]

синтезатор с ВЕРТУХАМИ

это, вообще говоря, такая многофункциональная модульная штука, что-то вроде домашнего оркестра. дейв весь комплект купил, а юзал в итоге только вертухи и барабаны, НО ДЖОН ПРИЛЕТЕЛ И ВСЕХ СПАС, лол.

[voidy things]

штоаа? такую шикарную многофункциональную модульную штуку — как банальные вертухи? вот уж ваистену, ДЖОН ПРИЛЕТЕЛ И ВСЕХ СПАС ;D

[G. Addams]

ну вы же помните, к чему привело отсутствие снов у джона в комиксе? ВОТ ТУТ-ТО И ВЕСЬ ПРИКОЛ! спойлерну, что джейд мы, возможно, еще увидим в настоящем. или не увидим, я еще не решил, лол.

ОБОГИ. То есть вы еще больше космос, чем я считал, в смысле - ВСЁ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ. Офигенно!

[Гость]

блин, ну льется у меня словесный понос и льется, ничего не могу поделать, растягиваю и растягиваю это мыло как я не знаю. серьезно, когда я начинала текст, то планировала к этому моменту уже писать конец, лол.

часть четвертая, где вокруг Джона начинаются подковерные игры.

1711

Неделя – или «цикл», как здесь называли последовательность оборотов Дёрса вокруг собственной оси, - прошла в насущных заботах. Местный летающий транспорт базировался на совершенно другом принципе, нежели земной, и, соответственно, топливо для «Скайи» достать было негде. Все родные запасы Джон израсходовал при посадке, и даже если бы он пытался как-то экономить, то этого все равно бы не хватило даже на то, чтобы оторвать шаттл от земли. «Скайя» не была предназначена для многоразового использования – будущим колонистам незачем было возвращаться в космос, а к тому моменту, когда их потомки вновь обратят свой взор к звездам, последние останки шаттла давно истлели бы в каком-нибудь захолустном музее.
Когда Джон с кислой миной сообщил об этом осложнении Дейву, тот оторвался на мгновение от управления целой армией простеньких агроботов, заново перекапывающих поле и высасывающих светящуюся слизь из огромных прозрачных плодов, и подошел к кораблю, оценивающе щурясь из-под очков:
- Ну, тут два варианта: либо вызываем мусорщика и ломаем эту лоханку на металлолом… - Джон онемел от возмущения и молча показал ему кулак, - либо вызываем мусорщика и думаем, как на нее прилепить нормальный движок. У меня брат мусорщиком работает, вылавливает всякое сломанное технодерьмо и собирает из него рабочее технодерьмо, за такую хреновину точно схватится.
Дейв задумчиво постучал по обшивке корабля; откуда-то с закрылков отвалилась стальная пластина и со звонким грохотом рухнула на землю, чуть не придавив робота, копошившегося над чудом уцелевшей слизиквой.
- Летать, правда, на конкретно этом дерьме я даже после его умелых ручек не советовал бы. После его умелых ручек так особенно, он, скорее, сюда искусственный интеллект поставит, чем починит ходовую.
Джон неопределенно пожал плечами и вновь нырнул во внутренности колонизационного отсека с головой, отбирая жизненно необходимые вещи. Банк клеток явно больше никогда не понадобится, разве что он сойдет с ума окончательно и решит клонировать Джейд на основе ее генетического материала, помещенного в криокамеру наравне с другими образцами; однако, поразмыслив с минуту, он все же переместил эти клетки в изолированную камеру, прежде чем опустошать остальные ячейки контейнера. Забавно – весь цвет земного сообщества, лучшие из лучших представители человечества жертвовали эти клетки в надежде на то, что с их помощью удастся сохранить разум во вселенной, а теперь они станут разве что крохами удобрения для странных внеземных растений. И сам Джон теперь лишь нелегальный иммигрант на чужой планете, а его миссия из четкого плана превратилась в смешную пафосную сказку, не имеющую никакого смысла в этой странной новой жизни. Впрочем, такая судьба все же намного лучше вечного плавания в стальном гробу по безжизненным просторам открытого космоса; если тебе подарили жизнь – что случилось уже слишком много раз за последние несколько дней, - глупо растрачивать ее впустую.
Каждый вечер теперь Джон проводил за синтезатором, играя все известные ему мелодии, до ломоты в пальцах, до падений носом в клавиатуру, до звона в ушах, сопровождавшего бессонные ночи и наполненные тяжелым физическим трудом дни. Он намеренно загонял себя до изнеможения, так, чтобы падать в кровать измотанным до последнего, нагружал мозг тоннами информации, вгрызаясь в особенности местной культуры, чтобы тот под конец дня просто умолял о нескольких часах отдыха – но незримый голос продолжал звать его во сне, несмотря на все ухищрения. Скорее всего, выход из анабиоза все же прошел не слишком гладко, и какие-то нейроны нарушили свои связи, вновь позволив подсознанию работать без периодов полной отключки, но Джону от этого легче не становилось.
Он показывал Дейву культурные базы данных, привезенные с Земли – музыку, искусство, литературу, - но потерпел полный крах; великие картины тот обрабатывал в намеренно дерьмовом качестве и клепал кривые комиксы, утверждая, что ироничнее вещей никогда не видел. Судя по рейтингам его сайта в местном экстранете, как минимум половина не слишком большого населения планеты считала точно так же. Музыка интересовала его чуть больше, но и ее он воспринимал по-своему, создавая дикие отрывочные миксы, перемежающиеся криками боли и грохотом выстрелов; как-то он объяснил Джону, что любые умиротворяющие мелодии в тролльском обществе были запрещены, и Дёрс, как подчиненная колония, принимал эти правила в полной мере. Это, впрочем, касалось только публично распространяемых записей; в реальности же, как только Джон впервые касался клавиш синтезатора, Дейв мгновенно вырастал в дверях, молчаливо облокотившись о дверной косяк и скрестив руки на груди. Иногда Джон просил его подобрать аккомпанемент, но никогда не мог знать наперед, получит ли желаемое или же его уделом останется только короткий отрицательный жест.

[Гость]

+1

За несколько дней, проведенных вместе, Джон чуть лучше узнал своего невольного соседа, и эти новые знания совершенно не укладывались в привычную картину мира. Дети на Дёрсе росли в одиночестве с тринадцатилетнего возраста, а культ необузданной агрессии, призванный вырастить из них настоящих космических захватчиков, на практике оборачивался не менее необузданным эгоизмом и крайне слабой коммуникабельностью местных жителей. Возможно, в период начальных завоеваний эти качества были необходимы, но сейчас, когда планета стала мирной житницей Империи, они лишь мешали нормальному развитию общества; Джон несколько раз видел, как Дейв общался с другими жителями планеты, в частности, с братом и теткой, и общение это практически ничем не напоминало рафинированную вежливость, которую вдалбливали землянам с первыми порциями стандартной пищевой смеси. Однако подобные вольности он позволял себе далеко не со всеми подряд: когда на третью ночь пребывания Джона на планете терминал экстранета вдруг взорвался диким звоном старинного коммуникатора, Дейв моментально вытянулся в струнку перед экраном и по-военному отчеканил приветствие, когда несколько рассеянного вида пожилой мужчина в потертом мундире подключился к разговору.
- Доброе утро, Дейв, - благодушно сказал он, поигрывая наградной лентой с витиеватой надписью «МЭР», и аккуратно снял монокль, чтобы протереть его заляпанным платком с вензелем ВП.
- И вам того же, господин мэр, но у нас сейчас немного ночь, - съязвил Дейв, но Джон уловил в его голосе доселе ни разу не звучавшую почтительную нотку и уже было открыл рот, чтобы поприветствовать начальство самому, но наткнулся на красноречивый средний палец перед носом.
- Ах, да, все время забываю про разные полушария, - искренне расстроился мэр, но тут же воодушевленно продолжил: - Как урожай, как мой участок? Достаточно удобрений подвозят?
- Конечно, господин мэр, снабжение отличное! Простите за краткость, но у меня здесь гость с далекой звезды…
- О, этот милый юноша – как бишь его, Каркот? – оживился мэр.
- Каркат, господин мэр. К сожалению, нет, он прилетит только спустя цикл; но мой гость принес новость. Расплата началась, господин мэр. Проинформируйте остальных, - отчеканил Дейв; мэр молча кивнул, мгновенно посерьезнев, хлопнул в ладоши и отключился. Дейв тут же стащил очки, потер глаза чуть дрожащими пальцами, затем снова их напялил и наконец повернулся к Джону:
- Что, интересуешься? Могу одно сказать – твои охуительные истории заварили тут такую бучу, что скоро жарко будет по всей империи. Бля, вот ведь мэр – старик уже, а смотрит – как насквозь пронзает, сволочь старая, великий человек все-таки…
- А кто такой – мэр? У вас же здесь городов вроде бы нет, - растерянно спросил Джон.
- Мэр – это Мэр. Мы все ему обязаны тем, что сейчас нормально живем, это он Ее снисходительство убедил, что человеки – это не только красивые шкурки, но и полезная рабочая сила… Война была полсотни лет назад, когда нас тролли обнаружили впервые, долгая война. Троллям-то что, потеряют несколько миллионов воинов – у них матки каждый день столько производят, а нас, людей, мало было. Мэр тогда лично на «Красный Трезубец» прорвался, там уже в плен попал, но что-то он Императрице такое втер, что войска она отозвала, - моментально откликнулся Дейв. Он говорил медленно, полуприкрыв глаза, будто вспоминая полузабытый факт из учебника истории; Джон кивнул и ляпнул, повинуясь мимолетному озарению:
- А есть у вас такая личность историческая – Беатрис Крокер?
Дейв прервался на полуслове и ошеломленно уставился на него, сорвав с себя очки:
- Да кто ж ее не знает? Императрица это, придурок, но ты-то откуда?..
Джон сделал знак «погодь» - он уже практически свыкся с привычкой Дейва разговаривать движениями, - метнулся в комнату, отрыл в ворохе вещей фотографию и с радостной улыбкой протянул ее мгновенно посеревшему собеседнику:
- Во! Это, кажись, моя много раз прабабка, она с Земли улетела за двести лет до меня…
- Не, на ее Снисходительство не похожа, - протянул Дейв, взяв в руки фотографию и разглядывая ее под разными углами, - зато на тебя – нехило так. У вас, придурков, это семейное, что ли?
Джон уже почти привык к этому грубому обращению, тем более что Дейв явно не стремился этим оскорбить – просто не привык общаться по-другому, поэтому он пожал плечами и вернул фото в карман, а затем поинтересовался:
- Что это за Расплата такая, про которую вы все говорили?
- Не твое дело пока, - мгновенно ощетинившись, рявкнул Дейв, одним движением напяливая очки обратно, но смягчился: - Я не знаю, это и не мое дело тоже, нам всем велели сообщать о любых космических вторжениях, которые не связаны с троллями, я и сообщил.
Приоткрывший было рот для следующего вопроса Джон мгновенно захлопнул его снова и махнул рукой, закрывая тему. Его ждал синтезатор и очередной сборник фортепианной классики, пережившей половину тысячелетия, но заснуть в эту ночь было особенно трудно. Обрывки информации о новом мире, полученные от Дейва и из экстранета, совсем не спешили складываться в цельную картину, а его собственное значение в таинственных играх местной аристократии было еще более неясным.
Кажется, Дейву тоже не спалось – его сухая фигура четко вырисовывалась на фоне фосфоресцирующих пультов в музыкальном углу; видимо, он сводил очередной трек, подтягивая частотную кривую прямо на стене лазерным пером, и отсветы десятка различных индикаторов создавали причудливую маску на неподвижном лице. Похоже, что-то пошло не так – кривая вдруг взлетела куда-то вовсе в ультразвук, Дейв неприятно скривился, потянулся, стягивая наушники, и вышагнул на улицу прямо через окно.
Он забыл выключить подсветку, и это раздражало; Джон встал со своего места – кровать у Дейва была одна, и отдавать ее какому-то там инопланетянину он явно не собирался, - занес было руку над кнопкой выключения, но зачем-то решил сначала послушать чужое творение и вместо этого надел наушники.
Трек был весьма во вкусе Дейва – басовитый рев гитар перемежался с резким, четким ритмом целой армии ударных и какими-то первобытными ритуальными воплями, но ему не хватало собранности и четкости, мелодия распадалась на отдельные отрывки и превращалась в не слишком приятную для уха какофонию. Джон попробовал поиграть с эхом, заполнив им особо раздражающие паузы – результат ему неожиданно понравился, но каких-то нот все еще не хватало. Воровато оглянувшись, он вызвал клавиатуру и быстро рассыпал несколько аккордов тут и там – ему очень не хватало практики, он никогда не пытался записывать что-то самостоятельно, но все же он, как мог, сравнял уровни громкости, подчистил лишние шумы и сохранил результат в отдельный файл, прежде чем наконец с чувством выполненного долга выключить процессор.
Ночь он впервые за все это время провел почти без снов.

[Гость]

чистосердечное примечание: дорогие читатели, если вы заметите какую-нибудь совершенно недопустимую поебень в тексте, вы не стесняйтесь мне на нее указывать, я текст творю руками по ночам в экстатических припадках и вываливаю совершенно небеченым. потом как-нибудь соберу уже для выкладки и поправлю всю хуйню.

[G. Addams]

АВТОРАВТОР я не мог спать лечь, пока не прочитал, а.
Братец Дейва, ох братец Дейва А Мэр, МЭР БОЖЕ, а ИНТРИГА!
С каждым куском мне всё больше нравится, как вы расписываете этот мир, совершенно прекрасно.
И момент, когда Джон думает про клетки и миссию - очень здоровский психологический ход вообще.
Ещё любви вам и поглаживаний! Вы что-то больно самокритичны, бросайте это и пишите больше, у вас совершенно чудесно получается)